Пермско-триасовое вымирание.

Началу триасового периода предшествует великое вымирание на границе Перми и Триаса, которое подвело черту под Палеозойской эрой, основательно перетряхнуло все экосистемы, резко изменило климат и расчистило дорогу новым формам жизни.

Как считается, вымирание на границе Перми и Триаса связано с вулканической активностью в Средней Сибири, которая привела к образованию Сибирских Траппов. Общий период повышенного вулканизма в этом регионе составлял более 2 млн. лет, а образование Траппов растянулось примерно на миллион лет. За это время в атмосферу было выброшено огромное количество углекислого газа, метана, сернистого газа, хлора и т.д. Именно повышенное содержание этих газов в атмосфере наиболее важно для последующего восстановления биосистем в течение триаса, но в ходе самого вымирания большее значение имели выбросы вулканического пепла, приводившие к резким, но краткосрочным климатическим колебаниям.

Итак, в атмосферу были выброщены газы, создавшие, во-первых, сильнейший парниковый эффект и разогревшие поверхность Земли и океан более чем на 10 градусов, а во-вторых, повысившие кислотность океана. Эти факторы факторы привели к гибели морской фауны, в том числе и рифовых сообществ. Поэтому к началу Триаса океан был не только безжизненен, но и совершенно не приспособлен для жизни. Горячий океан с очень низким содержанием кислорода, но повышенным содержанием кислот и сероводорода был опасен для многих жизненных форм, например, для всех, кто строит свой скелет из кальция (особенно если этот скелет внешний и состоит из карботата кальция)...

На суше условия были не столь тяжелыми. Температура была очень высока (в среднем более чем на 10 градусов выше современной), однако в приполярных областях Южного полушария она была терпимой, и восстановление биокомплексов суши началось именно оттуда. Для этого потребовалось только небольшое снижение количества углекислого газа в атмосфере, выпадение на поверхность всей вулканической пыли и прекращение кислотных дождей. В то же время, большая часть континентов превратилась в пустыню или полупустыню с совершенно недостаточным количеством осадков, чтобы могли сохраняться влаголюбивые палеозойские экосистемы.

Однако, эволюция в начале триаса принимала очень низкий старт (почти из положения лежа). Биопродукция снизилась в десятки раз (а по некоторым предположениям, даже в сотни). Биоразнообразие также снизилось более чем в 10 раз.

При этом наиболее сильно пострадали верхи пищевых пирамид. Что на суше, что в океане основные пермские хищники исчезли бесследно, и именно их места могли занять новые игроки. Вымирание мелких (универсальных) животных было не столь драмматичным, они получили новый шанс на завоеванием мира, и им сумели воспользоваться даже некоторые типичные палеозойские формы (их расцвет пришелся на ранний Триас). Отлично себя чувствовали во время вымирания растительноядные животные: хоть их численность и сократилась, но при отсутствии хищников они имели отличные шансы на выживание, нужно было лишь приспособиться к изменениям кормовой базы. В итоге, на суше сохранились травоядные дицинодонты, которые еще на много миллионов лет остались основой фаунистических комплексов триаса.

Кроме древнейшей геологической истории у нас есть недавняя история человечества. Например, можете глянуть Западный фронт Первой мировой. Рекомендуем заглянуть интересующимся историей, а особенно позиционными войнами.

Проигравшие и выигравшие.

Если говорить об океане, то проиграли почти все, кто строил свой скелет из различных солей кальция: мшанки, кораллы, ракообразные и даже рыбы с амфибиями. Закисленный океан простро растворял их скелет, лишая опоры и делая беззащитными. Как ни странно, в выигрыше остались головоногие моллюски, у которых был наиболее тяжелый скелет. Хотя многие примитивные группы исчезли, после вымирания начался расцвет аммонитов. Возможно, у этой группы просто оказался наиболее совершенный аппарат извлечения кальция из морской воды, который смог функционировать даже в кислой среде.

На суше стали пропадать влаголюбивые палеозойские растения (родственные хвощам и плаунам), на смену которым будут приходить засухоустойчивые голосеменные.

Из наземных животных пропали те группы, которые сильнее были привязаны к воде: исчезло почти все разнообразие палеозойских амфибий (а они до пермского вымирания составляли большинство в фаунистических комплексах), погибли влаголюбивые анапсидные рептилии (они не были родственны современным рептилиям), очень сильно уменьшилось разнообразие зверообразных (терапсид). Даже насекомые, размножение которых в палеозое было связано с водой, уменьшили свое разнообразие. Древние группы, сильнее зависевшие от воды, исчезли.

Зато те животные, кто мог обойтись без воды, оказались в выигрыше, даже несмотря на явные недостатки своего строения. Различные группы диапсидных рептилий, о которых почти не было слышно в пермском периоде, уже через пару миллионов лет после вымирания становятся многочисленными и начинают главенствовать во всех средах обитания.